Сирия год спустя: каковы результаты вмешательства России?

Ровно год назад, 30 сентября 2015 года, по просьбе законного правительства Сирии ВКС РФ совместно с сирийской армией начали операцию против международных террористических группировок «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» (запрещены в РФ – прим.авт.) в Сирийской Арабской Республике. При поддержке Москвы Дамаску удалось переломить ситуацию в войне и перейти в наступление на ключевых позициях, началось освобождение населенных пунктов, был запущен мирный процесс.

Однако последние события – возобновление полномасштабных боевых действий в Алеппо, экстренное заседание Совбеза ООН по Сирии, в ходе которого США и их союзники ответственность за срыв перемирия возложили на Россию – показали, что путь к решению сирийского вопроса будет оставаться по-прежнему крайне тернистым и долгим. Что принципиально изменилось в Сирии за прошедший год, принесло ли вмешательство России в сирийский вопрос ноты стабильности в симфонию хаоса, и по какому сценарию будет в дальнейшем развиваться ситуация на Ближнем Востоке? Об этом в нашем сегодняшнем материале.

Говоря о результатах российской операции в Сирии, эксперты КФУ, прежде всего, сходятся во мнении, что она, безусловно, была необходима как для страны, обратившейся с просьбой о помощи, так и для нашего государства. «Кто может выступать мерилом эффективности той или иной военной операции, направленной на мирное урегулирование? Прежде всего, население страны. – подчеркивает доцент кафедры международных отношений, мировой политики и зарубежного регионоведения Роман Пеньковцев. – Неоднократные заявления сирийцев подтверждают, что, благодаря вмешательству российских вооруженных сил, жизнь мирного населения стала налаживаться: территории, входящие в российскую зону ответственности, очищены от представителей террористических группировок, жители регулярно получают гуманитарную помощь от России, объемы которой на сегодняшний день уже достигают десятков тысяч тонн».

С его мнением согласен и заведующий кафедрой конфликтологии КФУ Андрей Большаков, отмечающий, что, помимо защиты от террористической угрозы населения самой Сирии, власти России вынуждены защищать и население нашего государства, а также жителей прилегающих стран: «Надежда на эффективность вооруженных сил таких стран, как Таджикистан, Кыргызстан, разумеется, мала. Гарантом стабильности и безопасности в регионе выступает Россия и ее армия. В то же время, к примеру, Афганистан и Пакистан остаются неконтролируемыми территориями, где зачастую возникают лагеря для обучения террористов. Эти территории составляют своеобразный пояс нестабильности для России, который, при отсутствии принятия превентивных мер, может быстро стать начиненным взрывчаткой».

При этом оценивать позитивно ситуацию, складывающуюся в Сирии на данный момент, эксперты не спешат. И речь не только о дипломатическом кризисе, назревшем между «союзниками», задействованными в урегулировании сирийского конфликта, в последние дни, но и о том, что до сих пор не решена главная задача – стороны так и не смогли прийти к единству и начать проводить совместную операцию по противодействию террористическим группировкам, а также легитимизации власти в стране. «Изначально идея была такой: общими усилиями вернуть Сирии единство. Итогом всех предпринимаемых действий должен был стать запуск процесса реформ в объединенной Сирии, создание условий для проведения легитимных выборов. Остался ли бы у власти Башар Асад или нет – вопрос уже второго плана, решение которого должно было быть за населением страны, - напоминает Роман Пеньковцев. – Что мы видим на данный момент? Россия со своей стороны выполнила все обязательства, а зона ответственности США и коалиционных сил до сих пор выглядит своеобразной черной дырой, в которой продолжают пропадать конвои, курсируют туда и обратно представители террористических группировок, и из которой бегут мирные жители. Возникает вопрос: проводится ли реально другой стороной операция по наведению порядка? С моей точки зрения, ответ должен быть отрицательным, поскольку, чтобы она была эффективной, необходимо поддерживать контакт с российской стороной, а от этих контактов США всячески уклоняются».

Отсутствие диалога между ключевыми сторонами процесса урегулирования может затянуть решение конфликта на десятилетия и создать на Ближнем Востоке очередную горячую точку. Субъекты конфликта зашли уже так далеко, что готовы на все. Более того, остается потенциал для увеличения их количества – говорить о единстве сирийской оппозиции не приходится, замечает Андрей Большаков. «Следует осознавать также, что в перспективе возможен приход к власти в Сирии воинствующих группировок, в частности, и представителей ИГ. К сожалению, мы не можем говорить о том, что в настоящее время в мире есть силы и коалиции стран, которые могли бы победить ИГ. Практика показывает, что оно, переживая время от времени сокрушительные удары, которые наносятся по его инфраструктуре, довольно быстро восстанавливается и вновь приступает к атакам. Это сетевое сообщество, помощь, финансирование которому поступает из множества источников».

Во многом сирийский вопрос сейчас зависит и от итога президентских выборов в США, обращает внимание Роман Пеньковцев: «Нынешняя администрация в последние месяцы своего существования предпринимать каких-либо предметных действий не будет. Сегодня мы можем говорить о реализации плана мирного урегулирования в Сирии только в контексте работы нового правительства США. Многое будет зависеть от того, кто в итоге придет к власти в стране. Хиллари Клинтон, однозначно, сторонница дистанцирования от России, в первую очередь в военном плане. Я думаю, что в случае ее прихода к власти ситуация диалога в целом и диалога по Сирии, в частности, будет крайне печальна. Что касается Дональда Трампа, то, с одной стороны, его заявления кажутся обнадеживающими в плане налаживания контакта с российской стороной, но, с другой стороны, необходимо помнить, что Трамп – не профессиональный политик, человек эмоциональный, непредсказуемый. Кто войдет в его ближайшее окружение и куда его поведет эта элита, предсказать наверняка сейчас невозможно. Приход к власти Трампа дает надежду на некий условный позитив, но насколько он окажется реальным, покажет лишь время».